***

С почетом приняла послов дивная княгиня Мелина. Хоть и не рада она была этому сватовству, но не могла оскорбить сына великого императора. Огнем и мечом Гаральд Завоеватель раздвинул границы своих владений. Железной поступью прошлась его армия по Северному континенту, множество стран подчинила Вальденской империи. Тяжела была десница Гаральда, не жалел он врагов своих и жестоко расправлялся с теми, кто смел противиться его власти.

С любопытством всматривалась молодая княгиня в лицо имперского принца, но ни жестокости, ни высокомерия не было в его светлых глазах, открыто и спокойно смотрел Стефан на прекрасную княгиню.

Усмехнулась про себя Мелина – пусть не было в глазах принца жестокости, но и сильным он ей не показался, ни телом, ни духом. Хоть высок и статен был наследник Вальденской империи, однако слишком мягок был его взгляд и слишком тонки ухоженные руки – руки книжника, а не воина.

Успокоилась молодая княгиня, не противник ей принц Стефан, уедет он также, как и прочие – не солоно хлебавши. Равнодушно произнесла она приветственные слова, окинула спокойным взором его свиту и вдруг будто на каменную стену наткнулась на испытующий взгляд высокого воина в черном одеянии телохранителя.

Холодны были его серые глаза, словно само Северное море, и таилась в них такая же грозная сила, какую прежде Мелина видела лишь в пенных волнах. Седина серебрилась в его светлых волосах, но ни морщинки не было на суровом лице. И показалось молодой княгине, что в самую душу ей заглянул незнакомый воин и прочитал все ее мысли.

Словно ледяная рука сжала ее сердце, да так, что пропустило оно удар, а потом забилось с бешеной скоростью. Задрожала Мелина, как на пронизывающем ветру, но овладела она собой и с улыбкой отпустила послов.

Но едва лишь вышла она из парадной залы, как слетела с губ ее фальшивая улыбка. Кинулась к окну молодая княгиня и с трепетом посмотрела вслед имперским гостям. Спокойно и уверенно шел сероглазый воин по правую руку от принца, холодное северное солнце золотило его светлые волосы. Словно почувствовал он ее взгляд, обернулся, и отшатнулась от окна Мелина, безуспешно пытаясь унять колотящееся сердце.

***

***

Столь оглушенной и уставшей была Мелина, что не сразу она успела придти в себя. А принц уже сделал знак своим людям, легко взлетел на коня и вихрем умчался в сторону города, оставив за собой только снежное облако.

Но недолго длилась растерянность молодой княгини, и лишь на минуту отстала она от имперского гостя. Птицей несся ее резвый конь, кровь стучала в висках, а слух ловил звуки боя. Даже видеть врагов не нужно было Мелине, и так знала она, кто мог осмелиться напасть на ее столицу. Ни короли, ни князья не стали бы ссориться с Минденсом, ибо только островные корабельщики не боялись жестоких пиратов и рисковали возить товары из западных королевств в плодородные восточные земли. Потому и пылали пиратские капитаны черной злобой, потому и мечтали они подорвать силу Минденского княжества, чтобы самим безраздельно властвовать в Северном море.

Не ошиблась дивная княгиня Мелина – темно было вокруг гавани от кораблей с черными парусами. Лавиной ядер обстреливали они гавань, а на берегу княжеская дружина пыталась не пропустить высадившихся пиратов на городские улицы. Но словно небеса были против несчастного Минденса – умелый выстрел с одного из кораблей попал в пороховой погреб и превратил в руины маленькую крепость, защищавшую гавань.

Поняла княгиня, что не удастся им сдержать нападающих, слишком малочисленна ее дружина, а пока подойдут отряды ополчения, город будет взят и разграблен. И даже если все ее воины и способные держать меч горожане полягут здесь, это не спасет столицу от разорения. С болью в сердце отдала она приказ выводить из города детей и стариков, бросать нажитое имущество и уходить вглубь острова, куда пираты последовать за ними не посмеют.

И вдруг, словно в ответ на ее молитвы, страшный залп прокатился эхом над гаванью, столь громкий, что выстрелы пиратских пушек показались в сравнении с ним кудахтаньем кур. Непостижимым образом торговые корабли Империи превратились вдруг в боевые, открылись тщательно замаскированные порты, и шквал огня обрушился на пиратов, в несколько мгновений превращая пиратские суда в пылающие факелы. Алым всполохом сверкал плащ принца на одном из имперских кораблей, черной тучей темнел плащ его телохранителя. Еще два залпа, и пошли ко дну два пиратских судна, преграждая остальным проход в гавань.

Замерло в отчаянной надежде сердце княгини Мелины, скомандовала она атаку и сама ринулась в бой во главе своих воинов. Необычайную свежесть и силу чувствовала она, словно и не было изнурительного многочасового сражения с имперским принцем. Всей мощью обрушилась ее воодушевленная дружина на растерявшихся пиратов и сбросила их с пристани в ледяную воду.

Под восторженные крики сошли с корабля на пристань принц Стефан и его телохранитель. С таким воодушевлением и восторгом встречала их храбрая минденская дружина, с каким не приветствовала никого прежде. Одна лишь княгиня Мелина тоскливо смотрела на двух высоких статных воинов в боевых доспехах, ибо понимала она, что пришел конец ее свободе.

Но достойно выдержала она взгляд пронизывающих серых глаз императорского телохранителя, ни словом, ни жестом не показала своего трепета. И даже не вздрогнула от звука его голоса, такого же глубокого и холодного, как Северное море.

– Угодно ли будет княгине продолжить поединок с принцем?

Зашумели минденские воины, зароптали. Опустила голову дивная княгиня Мелина, ясно стало ей, что все уже решила ее дружина, и знала она, что поддержат это решение и старейшины, и горожане. Лишь одно оставалось ей теперь – сохранить гордый вид и сделать добровольно то, что иначе придется делать по принуждению.

– Нет нужды продолжать поединок. Не смогу я поднять меч против того, кто спас от врагов мою столицу. Доказал принц Стефан, что могу я отдать под его покровительство и себя и свое княжество.

Потонули ее слова в громких приветственных криках. Радовались минденские воины и горожане, что выбрала наконец княгиня себе супруга. Радовались и вальденские моряки, что успехом завершилась их поездка.

И лишь на трех лицах не было и тени радости.

***

***

Много кораблей повидала дивная княгиня Мелина. Искусен был ее народ в морском деле, но славился он и мастерством своих корабелов. Строили минденцы крепкие красивые суда и бесстрашно ходили на них в далекие земли.

Но ни разу не бывала молодая княгиня на корабле, сошедшем с военных верфей Вальденской Империи. И неудивительно, ведь по закону, принятому еще Стефаном Великим, никогда не ступала нога иноземца на борт боевого имперского корабля. А для кого и делалось исключение, того приводили и уводили с завязанными глазами.

Посему со смешанным чувством поднялась Мелина на палубу вслед за благородным ярлом. И любопытно было ей, и печально. Неужто нет больше от нее секретов? Словно уже и не минденская она госпожа, а подданная вальденского императора. С внезапным озарением бросила она проницательный взгляд на суровое лицо воина.

– Не потому ли благородный ярл решил показать мне корабль, чтобы окончательно поняла я – нет пути назад?

Склонил голову ярл, и явственно прозвучало в его глубоком голосу уважение:

– Все правильно поняла прекрасная княгиня. Навеки она связана теперь с Вальденсом и никогда не вернется госпожой в родную страну. И чем быстрее смирится она, тем будет лучше.

– Для кого? – надменно спросила Мелина.

Странно и неожиданно прозвучал для нее резкий ответ императорского телохранителя:

– Для всех.

Застыла на месте княгиня, пораженная второй догадкой, еще более необычной, чем первая. Порывисто схватила она руку воина.

– Скажи мне, благородный ярл, правду. Не потому ли отослали на другой корабль принца Стефана, что не желает он меня в жены?

Грозным пламенем сверкнули серые глаза вальденца, шагнул он вперед, и до боли сжали его пальцы ладонь Мелины. Сумела выдержать молодая княгиня его взгляд, хоть и стучала в ее висках кровь, ослабляя колени и застилая глаза туманом. Но быстро опомнился ярл, выпустил руку Мелины и отступил.

– Ты вновь угадала, – жестко сказал он, отринув светские приличия, – не хочет жениться на тебе принц. Не считает он себя готовым к браку, не желает бремени семейных забот.

С трудом вдохнула холодный морской воздух молодая княгиня, словно какой-то ледяной клубок застрял у нее в горле.

– Но зачем же тогда затеял он это сватовство? – в отчаянии спросила она. – Зачем губит мою жизнь, если нет ему от этого никакой радости? Пусть отпустит меня назад, в родной Минденс, а я охотно верну ему слово…

Но лишь головой покачал благородный ярл.

– Не вини принца, прекрасная княгиня. Не он выбрал тебя в жены. Выполняет он волю императора, а в Вальденсе воля императора – закон. Смирись, княгиня, теперь для тебя есть лишь одна дорога – в Вальденс, и нет такой силы, которая могла бы это изменить.

***

***

Прилетел свежий ветер, надул тугие паруса, растрепал золотые волосы дивной княгини Мелины. Но когда разогнал тот ветер утренний туман, едва сдержала она стон. Не была более безбрежной морская гладь, далеко на горизонте темнела полоска берега, на котором должна была потерять Мелина свою свободу и свое счастье.

Раздался за ее спиной знакомый голос:

– О чем думает прекрасная княгиня?

Острой болью отозвалась в груди Мелины звучавшая в том голосе грусть. И ответила она не оборачиваясь.

– Ты знаешь, о чем я думаю, ярл. Не заставляй меня произносить это вслух.

Но не ушел воин, лишь нахмурился еще сильнее.

– Не играй со мной в недомолвки, княгиня, не мальчишка я, чтобы загадки разгадывать.

Повернулась к нему Мелина, бесстрашно взглянула в холодные серые глаза.

– Что ж, хотел ты услышать правду, так слушай. Не обучена я женским уловкам, не умею намекать да жеманиться. А потому скажу то, что думаю. Много правильных слов я выслушала от тебя. Знаю, сам ты в них веришь. А вот я больше не желаю...

Замолчала она, потому как вновь увидела белого филина, бесшумно севшего на свернутый канат. Неверно понял ее заминку вальденский воин, решил он, что передумала говорить Мелина.

– Все понимаю я, прекрасная княгиня, – печально сказал он, – я и сам стал сомневаться в правильности своей веры. Но не хуже меня знаешь ты, что не властны правители над своей жизнью, приходится им жертвовать чувствами во имя родовой чести и долга перед родиной.

Лишь рассмеялась Мелина в ответ.

– О нет, не понял ты меня! Что мне честь, что мне долг, что мне родина? Скажи только слово, ярл, и брошу я в море княжеский венец, принесу тебе клятву на мече и последую за тобой на край света.

Пламенем полыхнули глаза вальденца, жаркий румянец окрасил его бледные щеки.

– Безумие – говорить такое!

– Разве правда – это безумие? – шагнула к нему Мелина. – Может быть. Но это особенное, чудесное безумие. Попробуй, ярл, попробуй хоть минуту не притворяться. Скажи мне, о чем ты думаешь. Неужели не стою я того, чтобы знать правду?

Совсем близко стояли они друг к другу, и дала трещину железная воля ярла. Страстным поцелуем приник он к устам прекрасной княгини, и были его губы жаркими и пьянящими, словно хмельной мед. Обняла его Мелина, и как диким плющом обвила руками его плечи, желая никогда не отпускать.

Но произнес вдруг громко чей-то голос:

– Не верил я, что увижу такое.

Обернулась княгиня Мелина, и словно ледяной водой ее окатило. В нескольких шагах от них стоял принц Стефан, а за ним – вальденские воины в черных плащах.

– Так значит, все разговоры о чести и долге были лишь пустыми словами? – насмешливо продолжил принц, глядя на ярла. – Или, – он перевел взгляд на прекрасную княгиню, – или отец подобрал мне невесту, не блещущую добродетелью?

Пошатнулась Мелина от такого оскорбления, метнулась рука ее к поясу, безуспешно пытаясь нащупать меч. Но в то же время разумом понимала она, что правота на стороне Стефана, и оттого сжигал ее мучительный стыд.

Сделал шаг вперед ярл, заслонил княгиню широким плечом.

– Как смеешь ты говорить такое? – надменно бросил он принцу. – Или не мужчина ты, что позволяешь себе оскорблять женщину. Моя здесь вина, со мной и говори.

– Благородно ты поступаешь, беря всю вину на себя, – усмехнулся Стефан, – но ни я, ни мои воины слепотой не страдаем. И если соблазнил ты мою невесту, то ответ вы должны держать оба.

Скрестились взгляды принца и ярла, замерли в ожидании воины, и сжалось сердце Мелины от странного предчувствия. Наконец нарушил молчание ярл.

– Не твоя это невеста, Стефан, а моя. О чем все вы, – он холодно оглядел притихших воинов, – отныне должны помнить. И не смеешь ты требовать объяснений ни у меня, ни у моей невесты.

Дар речи потеряла Мелина, услышав эти слова. Но почему-то совсем не удивился принц.

– Значит, твоя? А что скажет Совет, что подумают люди? По какому праву ты отбираешь мою невесту?

Наклонился ярл к молодой княгине, заглянул в ее голубые глаза, странно усмехнулся и вновь повернулся к принцу Стефану. Четко звучал его голос, словно впечатывая каждое слово в память слушателей.

– Нет мне дела до того, что подумают люди или что скажет Совет. Никто не смеет требовать у меня отчета. Ибо я – император, и слово мое – закон.

Закружился мир перед глазами Мелины, зашатался. И словно во сне увидела она, как склонил голову принц, и опустились на одно колено воины в черных плащах.

***
Окончание следует...