Название: Под ободком унитаза
Автор: Доджесс
Фэндом: Дарья/Сумерки
Персонажи: Дарья, Джейн, Эдвард, Джейкоб, Квин
Пейринг: Дарья/Трент, Эдвард/Белла, Дарья/Джейкоб/Джейн
Рейтинг: R
Жанр: POV Дарья, общий

~*~
Не могу устоять перед твоими губами,
Не могу устоять перед твоими глазами,
Не могу устоять перед твоими зубами,
Не могу устоять перед твоими сиськами,
Вот почему я ненавижу тебя…!!!
ЧЕРТ! ЧЕРТ, ЧЕРТ, ЧЕРТ!!!
*разбивает гитару об пол*
©Daria, неизвестный музыкант
на открытии новой городской кофейни
~*~

[1. Прогрессивный мир]

- Это случайно не остатки отрезанных носов?
- Юмор может поднять твой дух, Дарья. Но только профессионал сможет поднять твой зад.
© Daria

Больной безумный мир.

Я тоже переехала в этот город в середине семестра, но не помню, чтобы ощутила себя новенькой.

- Переезжать в другой город всегда не просто! – воскликнул папа.

- Мы переехали? – спросила я, и папа захохотал, запрокинув голову.

- Это моя девочка! – гордился мной папа.

Больной безумный мир казался прежним. Иногда я думаю, что он существует только в моей голове, а на самом деле я лежу в пустой больничной палате с белыми стенами и зарешеченными окнами, а за ними – какой-нибудь прогрессивный мир продвинутого человечества. Иногда мне меняют капельницу, и тогда я в своем мозгу переезжаю с одного места на другое, но состав моих уколов, в целом, стабилен. Поэтому футбольные болельщицы отличаются друг от друга, но не сильно. В прошлом городе было тепло и солнечно, а здесь – холодно и сыро. Там были поля, а здесь – холмы. Но это не прогрессивный мир продвинутого человечества – меня изолировали от него. Меня изгнали. Я опасна для прогресса, я отвратительна продвинутым людям, поэтому меня заперли в пустой белой комнате и предоставили во власть маленьких голосков, живущих в моей тупой башке. Маленькие голоски обитателей моего больного безумного мира, особенно писклявый голосок Квин. Жутко доставучий зудеж.

- О чем ты думаешь? – спросила Джейн за завтраком, когда я в очередной раз воображала себя клиентом психушки.

- О том, что на самом деле я заперта в сумасшедшем доме в лучшем из миров, а вы все – плод моего больного воображения.

Джейн выпила стакан с колой одним махом.

- Черт! Твои мысли круче, чем мои! – с досадой сказала она.

- А о чем думаешь ты?

Она помрачнела.

- Как сказать Тренту, что я уеду от него в художественный колледж, - Джейн откинулась на спинку стула и старалась не смотреть на меня, потому что ей стыдно быть любимой сестрой в моем присутствии. Она знает, что я бы хорошо приплатила, чтобы Тренту не хватало меня хоть в половину так же сильно, как ее. - Я пыталась, но он всякий раз засыпает на слове «колледж».

- Он прикидывается.

- Нет, точно, - Джейн пожимает плечами. – Это защитная реакция. Он правда отрубается, когда чует, что дело дрянь.

Я смотрела прямо на нее, а она – на дверь. Пожалуй, Трент был единственным новым феноменом, который я наблюдала в этом городе. Когда мы говорили в первый раз, Трент был ужасно милым до тех пор, пока не уснул в кульминационный момент моего рассказа. Я всегда была неинтересной, но такое действительно случилось со мной впервые. Значит, моя болезнь прогрессирует, и мое сознание еще способно порождать новые ходы во всей этой эпопее сумасшествия, или же Трент – отголосок кого-то из реального прогрессивного мира и обладает в моем бреду собственной волей. Волей засыпать, когда ему вздумается. Покидать мой больной безумный мир, как матрицу, в любой момент.

Тихое попискивание модного клуба отвлекло меня от грустных мыслей.

- Смотри, - Эдвард, - говорит Джейн, пытаясь сменить больную тему. – Сын Снежной Королевы.

- Кто?

- Парень, который не смог сложить слово ВЕЧНОСТЬ из букв ЖОПА, и был изгнан из дворца.

Я перевела взгляд на Эдварда, который шел к своему столу, чтобы «посидеть со всеми».

- Но это было давно, и сосульки, что висели раньше у него из носа, уже растаяли.

~*~

[2. Санитары]

Я здесь. Но где же ты?
Вот, я вижу твое тело.
Есть кто дома в этой груде гниющей плоти? ©Daria, стихи Андреа

- Дарья, у тебя в шкафчике по-прежнему полно книг?

Я с трудом подняла на Квин глаза.

- Нда, - выдавила я.

- И ты можешь одолжить парочку своей сестре?

- Чтобы уронить их кому-то на голову?

- Это будет Эдвард Каллен! - весело отозвалась Квин.

Этот фокус мы уже проделывали. Я даю Квин пару не очень тяжелых книг, чтобы она не устала тащить их до того места, где ее будущая жертва присядет на корточки, чтобы завязать шнурки. Дальше Квин подходит к нему, роняет книги ему на голову и говорит: «О, нет! Прости, пожалуйста, я такая неловкая!». Ну и так далее.

Этот сон я вижу каждый день, в течение трех лет, - с тех пор, как Квин начала ходить на свидания, - и иногда опасаюсь, что не сплю.

- Но ты знаешь правила, - сказала я, давая Квин «Психологические типы» Юнга и «Агрессию».

Квин подняла вверх правую руку.

- Клянусь, что не буду их читать и даже не открою и не дам их Эдварду, даже если он будет умолять!

Я кивнула. Взяв книги, она спросила:

- А «Блевоты» нет? Кажется, она была потоньше.

- «Тошноты». Ее написал Сартр. Я сдала ее в библиотеку.

Помню, перед уроком О’Нила я сидела и думала, что мне стоит намекнуть Тренту о том, что пару лет назад он сказал, что, будь я на пару лет постарше, он пригласил бы меня на свидание. В отчаянии я даже подумала попросить Квин написать мне текст намека, но, как только я об этом подумала, у меня от страха взмокла спина. Я ведь не могу изменить себе. В таком случае, я буду знать, что стою не больше Бритни.

Я думала о том, что вряд ли отъезд в колледж решит мою проблему с Трентом, когда мимо меня прошел этот парень Эдвард-Франкенштейн, который так здорово смешит Джейн и которому на голову упадут мои книжки. Он покосился на меня с отвращением и прошел мимо, но затем остановился и обернулся через плечо.

- Родители не держат меня в морозильнике, ясно? – раздраженно сказал он.

Мне это понравилось, - люблю людей, которые сразу переходят к делу и не размазывают ничего по столу.

- Ясно, - ответила я, глядя ему в лицо.

Он замер на секунду, словно чувствуя, что должен сказать что-то еще.

- Меня тоже, - сказала Джейн, чтобы нарушить неловкую паузу. Джейн всегда лучше меня умела общаться с людьми.

- Ты так подумала, - процедил он так, словно у него заболели все зубы одновременно, отвернулся и быстро вышел, смешно и нелепо подергивая плечами.

- Ты так подумала? – спросила Джейн, когда он скрылся за дверью.

- Нет, я думала о Тренте. А ты?

- Я думала о том, что большие пятна крови на фоне камуфляжа на стенах нашей школьной дискотеки - это неплохая идея.

Мы замолчали. По прошествии нескольких минут, Джейн тихо выругалась.

- А я почти поверила, что парень читает мысли, - с досадой сказала Джейн. -
Если бы только я думала в тот момент о том, что предки держат его в морозилке!

- Этот дерьмовый мир даже хуже, чем нам кажется, - ответила я.

Наверное, в том лучшем из прогрессивных миров, Трент является моим санитаром и время от времени переворачивает мое вялое, гниющее, напичканное лекарствами тело с одного бока на другой.

Иначе откуда он взялся в моей жизни?

~*~

[3. Ободок унитаза]

«Они некоторое время встречаются, и он обиделся, что другие тоже приглашают ее на свидания, а она сказала, что ничего не может поделать, раз уж она такая привлекательная и популярная, и, кроме того, никто до сих пор не говорил, что у них серьезные отношения, а если он хочет серьезных отношений, это должно быть нечто большее, чем кино, кафе, заднее сиденье, кино, кафе, заднее сиденье, потому что есть очень много парней с машинами покруче, которые хотят отвезти ее в какое-нибудь отличное место». ©Daria, Квин Моргендорфер

Я услышала о новенькой задолго до того, как увидела ее.

- Если она будет популярнее меня, я повешусь! – бесновалась Квин за ужином.

- Лучше урони себе на голову «Записки Цезаря о Галльской войне».

- Она учится в твоем классе! – Квин тыкала вилкой в стол. – Как моя сестра, ты должна сказать мне точно, сколько приглашений на свидание она получает в неделю.

- Если от этого зависит, повесишься ты или нет, то, на твоем месте, я бы не стала доверять той цифре, которую я назову.

Мы договорились на пятьдесят баксов, что я буду приглядывать за новенькой. Квин предлагала сотню за точное количество приглашений на свидания, но надо быть честным – этого я никогда не узнаю. Ведь для начала я должна хотя бы заглянуть в лицо всем своим одноклассникам и понять, какое из них кажется мне менее знакомым, чем остальные.

- Ты улыбаешься так, словно хочешь обглодать ее, - сказала мне Джейн, когда за завтраком я смотрела на новенькую в окружении ее новых друзей и думала, какую информацию, полезную для Квин, я смогу из этого извлечь. Они сидели в одном секторе с Модным клубом, Футбольной Командой и Командой болельщиц, а в нашем секторе изгоев сегодня и всегда сидели мы с Джейн, Тошнотик, Арти и семья Калленов. Я каждый день слышу, как они глотают слюни, и мои подозрения крепнут.

Хотя почему подозрения? Должен быть и на моей улице праздник. Черт возьми, больной безумный мир.

Услышав, как кто-то за столом Калленов судорожно сглотнул, я ответила:

- Нет. Просто, кажется, я знаю, что на самом деле скрывается под ободком унитаза.

Я люблю «Больной Безумный Мир», потому что, в глубине души, мне нравится думать, что в этом что-то есть. В том, что склизкие инопланетные черви заползли парню в задницу и платят ему оттуда за аренду, в том, что вурдалаки и чудища среди нас, в том, что пришельцы, похитившие нашего Арти, погладили его джинсы. Иногда я сама себе кручу пальцем у виска, а потом думаю: неужели Бритни Тейлор сама по себе менее удивительна и нелепа, чем склизкий инопланетный червь? Ей есть место в моем мире, а как насчет остальных?

Глупо сомневаться в реальности вампиров, годами наблюдая день за днем за жизнью моей сестры Квин Моргендорфер, которая ужаснее и абсурдней любого готического романа. Так мне кажется.

- Джейн.

- Да?

- Сегодня мы должны пойти в торговый центр и купить себе пару водолазок.

У меня за плечом сглотнули еще раз.

- И шарфы.

На перемене ко мне подбежал Эрик и спросил:

- Видела новенькую? Она классная. О чем писать в новом выпуске?

Я улыбнулась. Эрик вовремя, потому что я как раз вспоминала последний выпуск нашей школьной газеты. Это отличное издание, отличающееся завидным постоянством – с каждым следующим номером оно становится все дерьмовее, скучнее и глупее. Не все течет и изменяется.

- Что? У тебя есть идеи, Дора? – не отставал Эрик, поминутно оглядываясь и опасаясь, что кто-нибудь увидит нас вместе.

- Я Дарья.

Я прошла мимо, думая о том, что, в сущности, можно быть кровопийцей, обладать внешним пищеварением или являться тем самым монстром, что живет под ободком унитаза, но ни в одном их этих качеств ты не будешь внушать людям такой суеверный ужас, как если ты отстой, зубрила и уродина. Такой вот точно ужас, какой написан на лице Эрика всякий раз, как он не знает, о чем писать, и вынужден обращаться за советом.

Возле шкафчиков стоял Модный клуб и Эдвард Руки-С-Пальцами. Я сказала:

- Привет.

И модный клуб разбежался с визгом. Я подумала: «А что умеешь ты?».

- Я в дурацкие соревнования не вступаю, - ответил Эдвард. Закинул сумку в свой шкафчик и запер его на ключ.

Я подумала: «У меня в сумке есть осиновый кол».

Эдвард фыркнул и отвернулся.

- Почему ты думаешь, что это не поможет – ты что, пробовал? – спросила я у его спины, но он сделал вид, что не слышит, и скрылся в анатомическом кабинете.

~*~

[4. Торговый центр Тысячелетия]

- Если говорить конкретно, я бы привела пример человеческой жадности и унижения. Торговый центр.
- Я согласна с Дарьей. Торговые центры оказывают плохое влияние на современных детей, а от флуоресцентных ламп бывают припадки. ©Daria

Мы гуляли по местному супермаркету в поисках нормальных чипсов с беконом, когда Джейн рассказала мне о своих крысах-мутантах. О том, какие они огромные и уродливые, как они ужасно чавкают по ночам, обгладывая ветхие плинтусы в их доме, о том, как десятками разбивают в подвале горшки, слепленные ее матерью. Джейн сказала, что они допекли даже Трента, а, значит, они действительно мутанты.

Трент принес с улицы большого помойного кота.

- С вот такими яйцами, - сказала Джейн, засовывая в корзину большой киндер-сюрприз.

Но после посещения подвала, он выскочил на улицу и побежал прочь, не оглядываясь, не смотря на то, что Трент обещал ему стабильное питание и кров.

- Вон у того парня есть огромная злая собака, - сказала я, указывая на парней из резервации, толкущихся возле полок с чистящими средствами.

- Ты его знаешь?

- Нет. Он из резервации.

Брови Джейн поползли наверх.

- У нас есть резервация?

Пока мы шли к ним, я сказала Джейн, чтобы «Привет» говорила она, потому что у нее это лучше получается. Она спрашивала меня о жизни в резервации, о том, насколько они дикари, и отмечают ли языческие праздники, живут ли охотой и собирательством, но я не успела ответить ни на один из ее вопросов, потому что Торговый центр Тысячелетия слишком мал, а мы шли слишком быстро.

Этот торговый центр – сердце нашего города. Мы устремляемся сюда после учебы, работы, в пятницу вечером, перед Рождеством, в дни весенних распродаж. Все мы - даже я. Я посещаю пиццерию и торговый центр. И будь ты даже тем, кто живет под ободком унитаза, рано или поздно ты окажешься в нашем Торговом Центре Тысячелетия. За сегодняшний день мы уже встретили барабанщика из группы Трента, Бритни Тейлор с Кевином, несколько людей, которых я каждый день вижу в своем классе и мистера О’Нила с женщиной, которая могла оказаться его матерью. На другом конце зала, возле мясного отдела, я увидела Эдварда Каллена, похожего в своих дурацких солнечных очках на леденец, но он был слишком далеко, чтобы узнать, как плохо я подумала о нем в этот момент.

- Привет! Я Джейн, а это Дарья, мы живем здесь. Мы хотели спросить – не могла бы твоя собака поймать наших крыс-мутантов?

Парень сидел на корточках и выбирал между освежителем с лимонным запахом и с запахом хвои.

- Привет, - ответил он, поднимаясь на ноги. – Я Джейкоб, живу в заповеднике. А про собаку я не понял.

Рано или поздно в разговоре всегда наступает такой момент, когда я должна что-то сказать. И я сказала:

- Я видела, как вы тащили к машине два десятикилограммовых пакета с «Чаппи».

Другие индейцы за его спиной уставились друг на друга так, словно я вынула из кармана Огненный Цветок с надписью на языке бледнолицых.

- Ах, это! – воскликнул он, обнажив лошадиный оскал. Индейцы за его спиной заулыбались и закивали.

- Да, это, - ответила я.

Улыбка сползла с его лица, и он заправил волосы за ухо. При этом он сделался похож на очень большую и очень страшную девочку.

- На самом деле, это для меня, - сказал он, и его приятели застыли с улыбками на лицах. – Отец говорит, это вредно для желудка, но я иногда балуюсь. Вместо чипсов и попкорна.

- Прикольно! – сказала Джейн.

- А почему мне не смешно? – спросила я. Больной безумный мир.

Джейкоб пожал плечами. Один из его друзей, похожий на Чуи, закрыл глаза и покачал головой, словно сделал что-то очень глупое и ужасное. Типа надел носки на ботинки.

- Не знаю, - ответил Джейкоб. – Это шутка. Но вообще в резервации правда есть большие злые собаки, с огромными…, - он улыбнулся, - острыми зубами и все такое.

Индейцы единодушно закивали, а Чуи – главный паникер, - отвернулся к зубным пастам.

- А больших злых котов там нет?

Джейкоб поджал губы.

- Таких не знаю, - ответил он.

Я видела, как Эдвард Руки-Леденцы оторвал себя за уши от мясного прилавка и направился к нам, судорожно сжимая в руках новые солнцезащитные очки. Глядя на то, как он приближается, я гадала, набили мои «Психологические типы» пару шишек на его башке или еще нет.

- У меня неразрешимая проблема, - сказала Джейн, делая брови домиком, как она всегда делала, когда пыталась склеить в магазине какого-нибудь странного парня. – Гигантские чудовищные крысы-мутанты поселились в моем доме. Я боюсь, что, как-нибудь, когда я буду в школе, они перегрызут глотку моему спящему вечным сном брату.

Это была обычная проверка. Если он скажет: «Извините, мне надо идти», - значит, он не наш клиент.

- Я могу поймать твоих крыс! – радостно оскалившись, отозвался Джейкоб.

Больной безумный мир.

- Но они сожрут тебя, там целое семейство, - пожимая плечами, сказала Джейн, и я почувствовала, что мне лучше уйти. – Папа, мама, две девочки и три мальчика, и они никогда не расстаются – всегда и везде ходят вместе.

Лицо Джейкоба засияло, и он хлопнул в ладоши.

- Я знаю это крысиное семейство! – воскликнул он.

Эдвард Эмо-Леденец, наконец, дошел до полок с чистящими средствами и начал выбирать стиральный порошок.

Джейкоб обернулся на него через плечо, сунул руки в карманы и громко произнес:

- Мы решим твою проблему, Джейн. Что я усвоил с детства, так это то, что когда крысиное семейство заводится на твоей территории, начинает все жрать и гадить кругом, надо…

- Не знаете - этот порошок хорошо отстирывает въевшиеся пятна? – перебил его Эдвард, показывая нам пачку Тайда.

- Кровавые пятна? – спросила я.

- Насколько въевшиеся? – поинтересовался Джейкоб.

- Моему брату как-то раз разбили нос, и кровь залила всю футболку, - сказала Джейн. – Так он не стал ее стирать, и теперь это его самая любимая футболка. Все кругом ему завидуют.

Эдвард натянуто улыбнулся и посмотрел на нас поверх темных очков.

- Спасибо, ребята, - и, сказав так, он двинулся к кассе.

Я подумала о том, что с нами, - со мной и Джейн, - наверно, не очень просто иметь дело, даже если ты Дракулито.

- Мы ему не нравимся, - точно подметила Джейн.

- В нас много холестерина, - ответила я.

- Эдвард Руки-Из-Жопы, - процедил ему вслед Джейкоб. – Извините. Терпеть его не могу.

- Похож на парня, который голышом нырял среди зимы в прорубь, чтобы как следует продрогнуть, когда надо было всего лишь съесть новую ментоловую жвачку, - сказала я.

- Или на ту куриную грудку, которую мать оставила нам с Трентом в морозилке, когда полгода тому назад уезжала в путешествие по стране, - пожала плечами Джейн.

Джейкоб покачал головой, глядя в спину Эдварда с отвращением и страхом.

Больной безумный мир.

~*~

Tbc.