Маскарад

– Можете закурить, если хотите, – в томном контральто дамы проскальзывали настолько решительные нотки, что даже такая обычная фраза звучала как приказ. Впрочем, мужчину это не смутило. Он вообще был не из тех, кого легко смутить. Поэтому он просто чиркнул спичкой и коротко сказал:

– Благодарю.

Дама откинула шелковое одеяло и, нисколько не стесняясь своей наготы, подошла к столу и зажгла несколько свечей. Мужчина, удобно откинувшись на подушки, закурил тонкую сигару и с удовольствием окинул взглядом стройную гибкую фигуру. Мало кто из женщин решился бы так вот пройтись нагишом по комнате. Великолепное приключение. И весьма неожиданное.

– Да, и не вздумайте предлагать мне деньги, – не поворачивая головы, сказала дама. – Вы – не работа, а прихоть. С прихотей я денег не беру.

Мужчина усмехнулся. Роже не преувеличивал, рассказывая, что загадочная певица – на редкость эксцентричная женщина. Он подумал – не встать ли ему тоже, но, в отличие от своей случайной подруги, не решился расхаживать голым. А части его костюма были разбросаны по всей комнате, так что собрать их было довольно проблематично. В поле зрения, во всяком случае, была только маска, которую он зашвырнул в угол, едва переступив порог. Все-таки маскарад – прекрасный способ расслабиться.

– Но надеюсь, вы позволите прислать вам хотя бы корзину цветов? От поклонника вашего чудесного пения. – Он нисколько не лукавил – пела эта таинственная особа действительно прекрасно.

Она потянулась, как кошка, и потрясла головой, расправляя роскошную черную гриву. Потом достала гребень и попыталась расчесать спутанные кудри.

– Цветы присылайте, но сами не появляйтесь. С завтрашнего дня я на работе, и прихоти не должны меня отвлекать.

– Вы невероятны, синьора. Вы рассуждаете, как мужчина. – Он рассмеялся и хотел сесть поудобнее, но локоть соскользнул с подушки и сигара упала прямо ему на живот. – Ah! diable! – взвыл он. – Простите…

Дама медленно отложила гребень и села.

– Вы что, француз? – Похоже, она даже не обратила внимания на то, что он выругался, а заметила только, что он перешел с итальянского на французский.

– Да. А почему это вас так удивляет? – Он затушил злополучную сигару.

Дама неопределенно пожала красивыми плечами и элегантно облокотилась на стол – готовая натурщица для какой-нибудь Венеры или Вирсавии.

– Ваш друг сказал, что вы – настоящий граф. Это правда, или вы просто авантюрист, использующий графский титул?

Кажется, ее голос звучал немного по-новому, словно с легкой грустинкой, хотя губы ее улыбались… или нет, он толком не разобрал, поскольку видел ее профиль в неверном пламени свечей. Но, может быть, из-за этой грустинки он и ответил честно.

– Я и в самом деле граф, хотя и авантюрист тоже.

– И как же французский граф стал авантюристом?

Настала его очередь пожать плечами. Может быть, вышло не так эффектно, но не менее выразительно.

– Это длинная история, синьора. И очень личная. Я же не спрашиваю, как такая блистательная певица стала куртизанкой.

Она резко встала, сжав руки в кулаки, и мужчина подумал, что его сейчас убьют или как минимум выгонят вон. Но дама только вздохнула и почти весело сказала:

– Вы правы… – Она медленно подошла к шкафу, достала графин и спросила: – Хотите вина? Или предпочитаете коньяк?

Он был рад, что она сменила тему, и ответил таким же деланно-веселым тоном.

– Лучше вино, мне завтра нужна ясная голова. – И опять не солгал – если у нее завтра начиналась работа, то и у него тоже. Все-таки не зря они выделили друг друга в веселой толпе масок – даже у давно знакомых людей не всегда бывает столько общего.

Дама достала два бокала.

– Можете не вставать, я сама налью.

– Благодарю, – улыбнулся он, – наблюдать за вами – огромное удовольствие. – И не удержался, чтобы добавить: – Надеюсь, вы не выгоните меня посреди ночи?

– Можете остаться до утра. – Она деловито разлила вино по бокалам, зажгла остальные свечи в большом канделябре и повернулась к нему.

В золотистом свете мужчина впервые разглядел ее лицо, вчера скрытое маской. Правильные черты, большие черные глаза, резко очерченные губы и родинка на щеке.

Ему показалось, что это странный, невероятный сон.

– О ч-черт… – прошептал он, снова перейдя на французский. – Мадемуазель Данглар? Эжени?

Она не упала в обморок и даже не уронила бокалы. Только огромные глаза расширились еще больше, а губы сжались в линию. Она резким движением отшвырнула бокалы, рывком сдернула со стола бархатную скатерть, завернулась в нее и лишь тогда произнесла:

– Альбер де Морсер?

Он кивнул. Впервые он понял истинный смысл выражения «слова застряли в горле». Прошлое все-таки сумело его догнать, и конечно именно тогда, когда он меньше всего этого ждал.

Судя по выражению лица его бывшей невесты, она думала о том же самом.

С минуту они просто молча смотрели друг на друга, потом Эжени подобрала с пола свое маскарадное платье, стряхнула с него осколки стекла и коротко сказала:

– Отвернитесь, я оденусь…

Fin