Только сон, который только снится

И, умиляясь на биенье век
И на ревнивые твои ресницы,
Скажу тебе, что я – не человек,
А только сон, который только снится.
Марина Цветаева

Гребцы выбивались из сил, стараясь добраться до берега как можно быстрее.
Я не замечала ничего: ни подозрительных взглядов Уилла, ни растерянности в глазах команды, ни брызг холодной и соленой до горечи воды, которые швырял мне в лицо безжалостный ветер. Между мной и окружающим миром словно возникла стена. Сложенная из массивных, плотно пригнанных друг к другу камней нерушимая стена Порт-Ройала. За стеной кипела жизнь, а до меня долетали лишь приглушенные, смутные отголоски.
«Он решил остаться, чтобы дать нам шанс».
Кого я хотела обмануть этой фразой? Моряков? Уилла? Себя?
Он не хотел оставаться. Он не хотел умирать.
Он хотел жить.
А я хотела поиграть в благородную разбойницу, совершить подвиг: спасти всех ценой Великой Жертвы.
Слишком высока оказалась цена. Непомерна.
- Мисс Суонн, - тронул меня за плечо Гиббс, - мы приплыли.
Я огляделась. Все, кроме меня, уже покинули шлюпку. Пинтел и Регетти вытаскивали на берег те вещи, которые мы успели захватить с обреченного корабля. Уилл делал вид, что помогает им, демонстративно не глядя в мою сторону. Ну и пожалуйста. Я выбралась из лодки и пошла по мелководью куда глаза глядят. Просто так, без цели. Лишь бы подальше ото всех.
«Мне не стыдно».
Я не врала: мне и вправду не стыдно. Просто жизнь теперь потеряла свой смысл. Просто я лишилась – только сейчас я поняла это – самого дорогого для меня человека.
Он часто был смешон при жизни, но смерть встретил достойно. Я уверена, что он смог освободиться от кандалов. Но он не пытался убежать от чудовища, нет. Он бросился в бой, выхватив шпагу и уже ни на что не надеясь, - по-другому и быть не могло…
Внезапно я будто вживую увидела эту картину: ужасную, разинутую в предвкушении добычи пасть Кракена и никогда не унывающего капитана со шпагой в руке…

… Я проснулась с криком.
Вот уже три ночи подряд мне снилось, что я отправляю на смерть человека, которого люблю больше всех на свете. Во сне люблю больше всех на свете. А в реальности знаю о нем лишь то, что он пират, что однажды он спас мне жизнь, а на следующее утро был повешен.
- Элизабет, милая, - склонился надо мной муж, - ты в порядке?
- Да, все хорошо. Просто мне приснился кошмар. Про пирата… Того, которого казнили в день нашей с тобой помолвки, помнишь, Джеймс?
Во сне я все еще мисс Суонн, а в жизни уже миссис Норрингтон. Во сне я люблю своего спутника, а в жизни я вышла замуж, чтобы не огорчать Джеймса и своего отца. Сны лучше реальности…
- А-а, Джека Воробья? Помню. Это был самый жалкий пират из всех, о ком я слышал.
Я промолчала.